«Я люблю и уважаю эту Актрису за её способность слышать режиссёра, существовать в «формуле режиссёра» (выражение А. В. Эфроса). Она СРАЗУ выполняет. Она превращает репетицию в актёрский отклик на поставленную задачу, она закрепляет то, о чём договорились, она ищет и находит своё поведение НЕ ВООБЩЕ, а в связи с МОЕЙ КОНЦЕПЦИЕЙ – да ведь о таком профессионализме можно только мечтать!

Наталья Баронина не эксплуатирует свою женственность и привлекательность, но почему-то в каждой роли и женственна, и привлекательна. Ей не чужда обострённая до патологии откровенная гламурность, как назвали бы сейчас её красоту. Героини, сыгранные Актрисой, все, как на подбор, с неустроенными судьбами, - следовательно, страдают и плачут, плачут и страдают. Однако в исполнении Наташи они совершенно не похожи друг на друга – и это признак замечательного мастерства. Заразительный смех Барониной сопровождает её героинь с тем же естеством, что и слёзы, - актёрская трансформация обеспечивает в этом случае острохарактерный рисунок, которым Актриса владеет так же свободно и легко. Ей хочется кричать «Браво!», даже когда она молчит.

Об одной работе Натальи Барониной хочу сказать особо. В спектакле «Папа, мама я и Сталин» она играет… мою маму! Казалось бы, я должен был несколько засомневаться – мол, непохожа, и всё такое, однако, будучи одновременно и автором пьесы, и её режиссером, я сознательно выбрал Наташу на эту рискованную во всех отношениях роль. И не ошибся. Она блистательно выразила alter ego главной героини спектакля, создав исключительно точный образ – до того точный, что у меня мурашки бегают, когда она на сцене! Наталья Баронина – выдающийся мастер. Стоит только посмотреть её в роли Бланш Дюбуа («Трамвай «Желание»), и вы убедитесь, что её высший класс – никакое не преувеличение, а правда театра.

Баронина – на нашей сцене, и в эти театральные миги возникает лиризм такой пронзительной силы, что начинаешь понимать женскую судьбу с её тайной и зовом раскрыть эту проклятую тайну. Что происходит? А ничего. Просто на сцене Наталья Баронина!»

М. Розовский